УСТНОЕ НАРОДНОЕ ТВОРЧЕСТВО
Русская поэзия выросла из песенных и говорных жанров устного народного творчества - былин, песен, оберегов, плачей - и поначалу была неразрывно связана с музыкальной мелодией и напевом. В раннее средневековье проза и стих в их современном понимании находились в единой синкретическоя связи между собой и ещё не обособились. Различие между ними оформлялось на протяжении многих веков: элементы, украшающие речь, постепенно переходили в разряд художественной литературы и стихотворного искусства, в то время как простая и незатейливая разговорная речь становилась фундаментом прозаической литературы. К потенциально стихотворным жанрам изначально тяготели русские былины, обрядовые и плясовые песни, пословицы, поговорки и духовные стихи, к прозаическим – сказки, присказки, жития, повести, летописания, заговоры и т.п.
Древнейшими (IX-XIII в.) и первыми носителями и накопителями фольклорных текстов были сказители народных былин. Былина - русская народная эпическая песня-сказание - отличалась декламационно-повествовательной манерой исполнения и была одной из древнейших форм народного поэтического творчества, что даёт основание считать былинный стих наряду с песенным своебразной точкой отсчёта в эволюции русского стиха. Северные былины - одноголосные - обычно слагались под короткие напевы и носили речетативный характер, южные - хоровые - по музыкальному складу больше тяготели к песням. Музыкальное деление мелодий народных песен и былин на мотивы отражалось и на структуре их текстов: чем однообразнее был напев, тем строже был словесный ряд, постепенно оформлявшийся в подобие современных стихов. Так, былининный стих напевался и проговаривался вольным хореем с дактилическими окончаниями – исконно русским эпическим размером.
Как во стольном во городе во Киеве,
У великого у князя у Владимира...
Первые краесогласия (предвестники рифмы) в русском народном стихе стали появляться в виду всё той же специфической музыкальной организации слов: схожие мотивы предполагали и синтаксический параллелизм в тексте - в конце стихов располагались одинаковые части речи, которые и порождали созвучия.
Во глазах, мужик, да подлыгаешься,
Во глазах, мужик, да насмехаешься...
Ен тетивочку шелковенку натягивал,
А он стрелочку каленую накладывал…
Он подъехал на кобылке соловенькой
А ко этой ко сошке кленовенькой...
Появлению рифмы способствовали и различные формы говорного стиха: загадки, сказки, поговорки, прибаутки, в которых игра слов рождала звуковой повтор - поначалу спонтанно, а со временнем более осмысленно как словесный приём-украшение, что также было важным этапом на пути к регулярной рифме.
Хвали сено в стогу, а барина в гробу.
Людская молва, что морская волна.
Пришла беда — отворяй ворота
На каждый роток не накинешь платок.
Жена да муж, змея да уж.
Что не корыстно? – Коромысло.
Что в в избе гадко? – Кадка.
Что в избе бодро? – Ведро.
Благодаря подобным созвучиям речь казалась более искусной и запоминаемой, что, несомненно, отображалось на её восприятии. В какой то степени, благодаря этому народный фольклор легко передавался из уст в уста на протяжении многих поколений и сохранился до нашего времени. Примечательно также и то, что подобные украшения вкраплялись и в такие прозаические жанры, как сказки, особенно часто в их названия, имена героев, а также зачины и концовки: "Василиса краса – длинная коса", "Конёк-Горбунок", "Баба Яга - костяная нога", "И стали они жить-поживать да добра наживать", "В тридевятом царстве, в тридесятом государстве"; ""Сивка-Бурка вещая каурка"; "пир на весь мир"; "жили-были"; "было, да сплыло"... Подобные созвучия переносились в сказки из «раёшного стиха» (современный термин), истоки которого восходят к балаганным театрам, скоморошьим прибауткам и балагурным представлениям.
ВИЗАНТИЙСКАЯ, СЛАВЯНСКАЯ И РУССКАЯ ПОЭЗИЯ СРЕДНЕВЕКОВЬЯ
Византийская культура продолжала античные и языческие традиции стихосложения, а также разрабатывала новые поэтические формы, привязанные к потребностям церкви, которая с утверждением христианства доминировала во всех сферах общественной и культурной жизни общества. Самая популярная жанровая форма этого времени – литургические гимны и церковные песнопения (кондаки, стихиры, каноны), наиболее яркими представителями которых были Роман Сладкопевец (6 в.) и Андрей Критский (8 в.). Главное достижение этого периода – изменение просодической системы языка: канули в лету противостояние долгих и кратких гласных - основного феномена античного стихосложения. Литургическая гимнография – ещё не стихи в современном понимании, но уже и не проза. Такое пограничное явление мужду стихами и прозой в современной терминологии обозначается как стихопроза. Несмотря на то, что чисто графически церковная поэзия никак не обозначалась на письме (вся литература до изобретения и распространения в 16 веке книгопечатания была целиком рукописной, а средневековые тексты были сплошными и писались без пробелов и абзацев, а также без знаков препинания), она была сплошь и рядом созвучной, можно даже сказать рифмованной - роль рифмы в современном понимании там выполняли гомеотелевты, известные ещё по античной поэзии. Однако такая «рифмованность» была ещё произвольной и не носила регулярного характера. В целом, византийские богословы - в большинстве своём великолепные ораторы, усвоившие традиции классического античного красноречия, были прекрасными образцами для подражания и способствовали совершенствованию ораторского искусства русских церковных писателей.
С первых шагов славянская литература стремилась овладеть всеми достижениями византийских писателей, в том числе и стихотворными жанрами. Первым славянским поэтом был монах Константин Философ (родился в 827 г., перед смертью принял схиму Кирилл), уроженец македонского города Солуни, великий просветитель и изобретатель славянской азбуки и письменности (вместе с братом Мефодием). Получив прекрасное образование, основательно изучив Гомера и творчество византийских писателей, Кирилл писал первые славянские поэтические тексты для поднятия авторитета новой славянской литературы. Одним из первых текстов первооткрывателя славянской поэзии была Похвала-молитва известному византийскому стихотворцу, святому отцу и первому христианскому поэту Григорию Назианзину(Богослову), написанная по-гречески в конце 9 в.
Принятие христианства на Руси сыграло решающую роль в развитии национальной литературы, которой до 10 века просто не существовала - искусство слова было представлено только устным фольклором. Первыми книгами на Руси были служебники, часословы, требники, тропари - всё то, что было необходимые для богослужения, т.н. патристическая литература - жития, поучения, наставления и молитвы христианских проповедников. Блестящими образцами церковной поэзии была сама книга книг "Библия", а точнее её составляющие: псалтырь (собрание псалмов - гимнов и молитв) и служебные минеи. К сожалению, славянские переводчики того времени не смогли отобразить "поэтический дух" текстов священных писаний, и их славянские (как и позже русские) переводы были чисто прозаическими. Одним из первых переводных произведений, в которых древнерусским книжникам 7 века удалось сохранить многочисленные художественные достоинства, была "История Иудейской войны" Иосифа Флавия с её подчёркнуто ритмизированным слогом, эпитетами, сравнениями, метафорами и разного рода благозвучиями, основанными на параллелизме синтаксических конструкций. Первые морфологические рифмы (употребление рядом сходных грамматических форм) можно встретить ещё в "Слове о Законе и Благодати", написанном киевским священником (впоследствии метрополитом всея Руси) Иларионом в 1049 г. Позже - в авторских торжественных проповедях (Словах) выдающегося проповедника 12 века, епископа Кирилла Туровского, а также Прокла Константинопольского. Их молитвы завораживали своей гармонией, ритмом и красотой слога.
Христос вводит душа святых пророк в небесное царство, разделяет своим угодником горняго града обители,
отверзает праведникам рай, венчает страдавъшая за нъ мученики... <>...и душам спасение и врагом одоление...<>
Для тебя облака дождемъ землю напояють, и земля всякую траву семенитую и деревья возвращаетъ...
(Проповеди Прокла Константинопольского)
Авель жертвы ради именуется; Енох благоугодности ради поминуется; Мельхиседек образа ради Божия возвращается;
Авраам веры ради прославляется; Исаак преобразования ради похваляется; Иаков борения ради ублажается; Йосиф
целомудрия ради почитается; Йов терпения ради блаженным нарицается; Моисей законодательства ради воспевается;
Самсон как сообщник Божий ублажается...
(Проповеди Прокла Константинопольского)
Основной формой духовной литературы того времени были молитвословные стихи, составлявшиеся богословами и святыми отцами. Такие тексты часто оформлялись писцами декоративным шрифтом и писались киноварью, что придавало им неповторимый колорит напыщенности и парадности. Фактически с таким празднично-орнаментальным оформлением и ассоциировалось само понятие «стихи» в 10-15 вв. Русских авторов богослужебных гимнов и церковных песнопений той эпохи ещё нельзя считать стихотворцами в чистом виде: они решали свои сугубо прикладные задачи, связанные со словесной интерпритацией библейских молитв на музыкальный лад, а также "трансплантацией" (пересадкой) на русский язык греческих, старославянских и византийских текстов, не задумываясь о каких-либо правилах и лишь подсознательно опираясь на метрические и ритмические традиции классической античной поэзии. Первые как славянские, так и русские стихи - молитвословные стихи - по форме напоминали современный верлибр.
Отче нашь
иже еси на небесехь.
да святится имя твое
да придет царствие твое.
да будет воля твоя
яка на небеси и на земли...
В форме акростиха была написана Азбучная молитва, каждое изречение которой начиналось с новой строки и буквы алфавита. Авторство акромолитвы приписывается Константину Преславскому.
Азъ словом симь молюся Богу
Боже вьсея твари и зиждителю
Видимыимъ и невидимыимъ!
Господа духа посъли живущаго
Да въдъхнетъ въ сьрдце ми слово
Еже будетъ на успехъ вьсемъ...
Более демократичным жанром по сравнению с молитвами и проповедями были духовные стихи (в богослужении не использовались), которые как и народный песенно-поэтический фольклор стояли у истоков современного русского стиха. Это были песнопения религиозного содержания на обработанные в свободной стихотворной манере библейские или житийные темы. Главными хранителями, носителями и исполнителями духовных стихов были странствующие нищие-слепцы ("калики перехожие") - основное "средство массовой информации" дописьменной и неграмотной Руси. Одним из величайших образцов русских духовных стихов была т.н. "Голубиная книга" - бесценный свод народной мудрости, преисполненный философского и нравственного смысла и раскрывающий "премудрость всея вселенной". От чего у нас начался белый вольный свет?
От чего у нас солнце красное?
От чего у нас млад-светел месяц?
От чего у нас звёзды частые? ... Белый свет от сердца его.
Красно солнце от лица его,
Светел месяц от очей его,
Чисты звёзды от речей его.
К концу 15 века появятся духовные стихи письменной традиции (покаянные), соединившие интонации церковного пения (знаменного распева) и народных песен - "стихи покаянные, слезны и умиленны, чтоб душа пришла к покаянию". В таких стихах будут преобладать мотивы греха и покаяния, смерти и страшного суда.
Приими мя, пустини,
Яко мати чадо свое,
Во тихое и безмолвное
Недро свое...
Постепенно в покаянные стихи проникнут и светские мотивы, в результате чего такая форма внебогослужебной лирики оформится в самостоятельный жанр.
К началу 12 века окончательно сформировался богатый и выразительный древнерусский язык. Помимо переводной литературы
всё больше создаётся оригинальных произведений русских писателей, в которых часто присутствует патриотическое начало. Выдающимся памятником древнерусской литературы является «Слово о полку Игореве» (конец 12 в.), написанное в период наивысшего расцвета письменности и культуры Киевской Руси - накануне монголо-татарского нашествия. "Слово" можно расценивать и как ритмизованную прозу, и как стихотворное произведение - это и повествование, и песня, и поэма. Написанное самобытным и красочным языком, "Слово о полку Игореве", несомненно, являет собой праобраз русского стиха: в нём присутствует и ритмическая упорядоченность, и звукопись, и анафоры (единоначатия), и разделение на колоны, и звуковые повторы (пусть и нерегулярные), основанные на параллельных синтаксических конструкциях.
Всеслав князь людемъ судяше,
князем грады рядяше,
а самъ въ ночь влъкомъ рыскаше...
Средневековая русская литература 10-15 веков жанрово многообразна: апокрифы, патерики, проповеди, летописи, жития святых, сказания, повести и пр. Признаки стиховности (в первую очередь т.н. эмбриональная рифма) дают о себе знать во многих произведениях того времени.
..абие всемъ весла отъ рукъ испадоша, и вси отъ страха омертвоша...
(Сказание о Борисе и Глебе)
Стар денми и книжен вельми.
(Хождение Игумена Даниила)
Лутче нам смертию живота купити, нежели в поганой воли быти.
(Повесть о разорении Рязани Батыем)
Праобразы первых рифм (в том числе диссонансов и ассонансов) появлялись вследствие широко распространённого в средние века приёма ритмизации текстов, в результате чего на концах речевых отрезков оказывались слова одинаковых частей речи в сходных грамматических формах. Такие созвучия использовались не только в духовных стихах и молитвах, но и во многих произведениях весьма далёких от поэзии жанров, таких как повести, летописания, сказания, апокрифы и пр.
Мняша - воссташа, плачюща - стонюща, краяше - пресекаше - любляше - живяше - браняше, посекоша - поимаша - испадоша -омертвоша, вооружився - помолився - защитився - укрепився, летают - грают, казнити - бити - волочити - чредити - веселити... Однородные части слова в конце колонов, звучащие благозвучно, были также и своего рода словесным орнаментом, украшавшим речь и облегчавшим восприятие и запоминание риторических текстов. Поначалу такие рифмы вставлялись авторами в тексты непреднамеренно (авторифма), но со временем - всё более сознательно и умело (риторическая рифма), что было одним из основных факторов, способствующим размежеванию поэтической литературы от прозаической и постепенному переходу от ритмической прозы к рифмованной поэзии. Позднее мнемоническая (запоминательная) функция рифмы будет одним из основных и обязательных условий стиха.
Видным мастером риторического жанра в 13 веке был архимандрит Киево-Печерского монастыря, а позднее епископ - Серапион Владимирский. В его "Словах" также можно встретить уже осмысленные рифмические цепи.
... И землю нашу пусту створиша, и грады наши плениша, и церкви святыя разориша,
отци и братию нашу избиша, матери наши и сестры наши в поруганьи быша...
("Слово о казнях божиих и ратях")
Первым "светским" по тем временам стихотворцем, отступившим в своём творчестве от церковной тематики, был Даниил Заточник (13 век), написавший в духе скоморошьих стихов "Моление" (в ещё одной редакции - "Слово"), в котором явно прослеживается связь с народной речью, и которое было афористично по своей природе.
Не имей себе двора близ царева двора и не държи села близ княжа села...
Змия человека ядом погубляет, а жена зла зелием подтворяет.
З добрым бо думцею думая, князь высока стола добудеть,
А с лихим думцею думая, меншего лишен будет.
(Даниил Заточник)
Кто такой был Даниил Заточник и был ли это реальный человек - до сих пор остаётся загадкой для исследователей. Ясно одно: он был бесспорным новатором в литературе, в том числе и в области рифм, впервые использовав рифмы-ассонансы, начальные, тавтологические и каламбурные рифмы. Демократичность языка, нарочитая грубость, балаганный характер и сходство его Моления (Слова) с устно-поэтическим творчеством (пословицами, поговорками, причитаниями и пр.) способствовали небывалой популярности "Слова" на Руси.
В 14-15 вв. на Руси начинает распространяться особая манера украшательства речи – «плетение словес», в котором, кроме традиционных приёмов средневековой агиографии, задействуются новые поэтические средства выразительности: амплификации, гиперболы, метафоры, плеоназмы, антитезы – что создавало величественный и неповторный стиль изложения. Одним из мастеров такого слова (а фактически родоночальником "плетения словес") был монах ростовского, а позже Троице-Сергиева монастыря Епифаний, за свою начитанность и мудрость получивший прозвище Премудрый. Его «Житие Стефана Пермского» (1396-1398 гг.), написанное в экспрессивно-эмоциональном стиле, было неподражаемым образцом словесной изощрённости и виртуозной вычурности. Попутно стоит заметить, что из всех жанров церковной литературы жития святых допускали наибольшие отклонения от канонических (официальных) воззрений как по содержанию, так и по форме. В своём труде Епифаний Премудрый впервые осознанно использовал все известные ему художественные приёмы для создания неповторного стиля торжественного велеречия. Он в совершенстве владел ораторским искусством, а посему его речь отличалась "насыщенностью", праздничной приподнятостью и была для его времени как ничья другая близка к стихотворной.
Да и аз многогрешный и малоразумный и последуя словесем похвалений твоих, слово плетущи и слово плодящи,
и словом почтити мнящи, и от словес похваления собирая и приобретая и припетая паки глаголя: что еще тя нареку?
- Вожа заблудшим, обретателя погыбшим, наставника прельщеным, руководителя умом ослепленым, чистителя
оскверненым, взыскателя расточеным...
После завоевания турками Византии (1453 г.), на культуру которой опиралась средневековая Русь, русская литература (самого понятия "литература" в современном значении тогда ещё не существовало) варилось, что называется, "в собственном соку". Вплоть до конца 16 века века русский стих не прогрессировал, так как был в немилости у русских (впрочем, как и у славянских) книжников, относившихся к нему как к несерьёзной словесной забаве. Это был период т.н. довиршевой литературы, который только готовил почву для начала развития русского стиха как самостоятельного направления в зарождающейся новой русской литературе. 17 век стал переломным в её истории: стих в общих чертах сформировался и отмежевался от прозы и музыкального сопровождения. Кроме того, традиции устно-поэтического народного творчества взяли верх над канонами церковной поэзии, что и определило дальнейшие пути развития русского литературного стиха. Огромное значение в становлении как европейской, так и русской литературы имел факт распространения бумаги как основного - по причине своей дешевизны - писчего материала (до этого тексты писались на дорогом пергаменте), а также изобретение книгопечатания, благодаря чему письменные тексты начали иметь массовое хождение и отодвигать на второй план устные. В древнерусской письменности стих, как делимый на соизмеримые отрезки текст, встречался только как исключение. Начиная же с 17 века за поэзией закрепляется особенное от прозы графическое оформление стихотворных строчек на письме. В эти же годы происходит и переход от окказиональной (случайной) к регулярной и осмысленной рифме. Также немаловажен и тот факт, что только с 17 века русской литературой было признано право искусства на художественный вымысел. Собственно этим периодом и завершается эпоха древнерусской довиршевой литературы и начинается виршевая русская поэзия западноевропейского типа.
